Китайцам выгоднее не сбивать Пелоси, а захватить после ее визита пролив на Тайвань и острова в нем

Днем 2 августа за полетом самолета спикера конгресса США Нэнси Пелоси наблюдали около 350 тысяч человек. Противостояние Китая и Америки вокруг маленького, но гордого Тайваня потеснило в новостях Украину. «Фонтанка» выяснила, как этот визит может сыграть даже на руку Пекину и его лидеру Си Цзиньпину.

Ведущий посвященного Китаю телеграм-канала Николай Вавилов рассказал, в какой внутриполитический контекст вписан международный скандал вокруг визита Нэнси Пелоси на Тайвань. Для любого китайца чуть ли не самое важное в жизни — не потерять лицо. И похоже, что при всех вариантах у Си Цзиньпина есть возможность обратить ситуацию в свою пользу.

— Почему именно сейчас давняя проблема Тайваня стала такой острой? Связано ли это с положением во внутренних делах Китая?

— Чем отличается Си Цзиньпин от всех остальных предыдущих генеральных секретарей Китайской коммунистической партии? Он является действующим военнослужащим и кадровым выходцем из министерства обороны Китая. Военные для Китая — это топ, государствообразующая группа, которая, по сути, создала современную Китайскую Народную Республику. Они играют ключевую роль в формировании политического контекста в Китае. Первая должность, которую Си занимал в своей политической жизни, — секретарь министра обороны Гэн Бяо, друга своего отца. Отец его Си Чжунсюнь был очень известным деятелем гражданской войны и войны с Японией. В 2009 году, в отличие от многих генеральных секретарей, еще за три года до назначения на эту должность, Си Цзиньпин стал заместителем председателя Центрального военного комитета. По сути, это был пост заместителя верховного главнокомандующего. То есть еще до того момента, как он пришел к власти. Это очень важно понимать в контексте нынешней ситуации.

Основной лозунг правления Си: «Великое возрождение китайской нации». Он сильно контрастирует с предыдущим лозунгом «мирного возвышения Китая», объявленным предшественником, Ху Цзиньтао, сторонником китайско-американского консенсуса.

Что такое «Великое возрождение китайской нации», почему не народ, а нация? Потому что «нация» подразумевает жителей как материка, так и Тайваня. То есть в этом лозунге «зашито» возвращение Тайваня. Его коренной интерес во внешней политике. Возвращение острова не только обеспечивает безопасность Китайской Народной Республики и его основных промышленных центров, но и создает предпосылки для контроля всей Восточной Азии со стороны КНР. Потому что Тайваньский пролив контролирует Восточно-Китайское и Южно-Китайское моря, на которые приходятся 40–50% всего мирового торгового трафика.

То есть возвращение Тайваня означает конец гегемонии США и начало гегемонии Китая как минимум в Восточной Азии. И де-факто — первый шаг к глобальному доминированию. Переоценить выгоды от возвращения Тайваня невозможно.

Что сейчас готовится. Си Цзиньпин пришел как сторонник вооруженных сил — он выходец оттуда и их выдвиженец. Это человек, который 17–20 лет провел в провинции Фуцзянь, форпосте наступления на Тайвань. Фактически создал второй по величине, а на самом деле — сравнявшийся с Соединенными Штатами флот, бросив тем самым вызов морскому доминированию США в Восточной Азии. То есть для Китая слова «Си Цзиньпин» и «возвращение Тайваня» — это синонимы.

Сейчас 1 августа — это 95-я годовщина создания Народно-освободительной армии Китая. И конечно, визит Пелоси — это спланированная акция Пентагона и высшего военно-политического руководства США, направленная на дискредитацию авторитета Си Цзиньпина накануне XX съезда Коммунистической партии Китая и усиления позиций демократической партии США в преддверии выборов в конгресс, осенней нестабильности в политике и сложной экономической ситуации в Америке.

Еще надо понимать, что август в Китае — это месяц отпусков военно-политического руководства. И де-факто месяц для неформальных переговоров перед очередным пленумом или, как сейчас, съездом КПК. На нынешнем съезде будет решаться вопрос о третьем сроке Си Цзиньпина в качестве генерального секретаря партии. И о кандидатурах в основной состав политбюро из 25 человек и в постоянный комитет политбюро из семи человек. Возможно, это число будет меняться. В общем говоря, в рамках августовских переговоров будет решаться картина высших должностных лиц, в том числе глав самых крупных ведомств, парламента.

Поскольку Си Цзиньпин представляет суверенную партию, опирающуюся на военный истеблишмент, провокация Пелоси может пошатнуть его авторитет и повлиять на кадровый состав, не дать какому-то количеству сторонников Си Цзиньпина пройти в Политбюро. А мы знаем, что как раз сейчас там идут масштабные ротации, очень серьезное политическое влияние оказывает локдаун крупных городов, в том числе Шанхая. А обычно секретарь Шанхая — это оппозиционный политический лидер. И все это сильно влияет на внутреннюю политику Китая.

Таким образом, этот визит на Тайвань может или очень сильно пошатнуть, или, наоборот, очень сильно укрепить авторитет Си Цзиньпина и его сторонников в рамках вот этого надвигающегося XX съезда КПК, который пройдет в ноябре.

Кроме политических перипетий в Китае разворачивается масштабный девелоперский кризис, угроза очень большой инфляции, стагнация внешней торговли и торможение развития экономики. Напомню, по итогам второго квартала рост составил всего лишь 0,4%. Для Китая с его огромной кредитной массой это очень опасный показатель.

Конечно, риски того, что начнутся боевые действия, которые способны консолидировать нацию, очень высоки. Но, во-первых, стратегия Пекина строится на том, чтобы не допустить прямого столкновения и втягивания Соединенных Штатов в прямой контакт с Китаем. Это ставит под угрозу успешность проведения Тайваньской СВО. Именно поэтому никто сбивать самолет Пелоси не собирается. Если только это не произойдет по какой-то воле злого рока. Если это будет какой-то форс-мажор в воздухе. Но специально и намеренно китайцы не преследуют и не ставят такой цели.

Второй момент — муссонный климат в Китае, в частности в Тайваньском проливе. Он предполагает сильные ветры, тайфуны, дожди — тяжелые погодные условия для проведения масштабной высадки на Тайвань. Это все закончится лишь к середине сентября — началу октября. И, соответственно, это тоже снижает прямо сейчас риски масштабной военной операции. Но все это не исключает возможности инцидента в воздухе или на море. И, к примеру, то, что Китай может предпринять акции по захвату островов: Цзиньмыньдао, которые находятся напротив прибрежного города Сямынь китайской провинции Фуцзянь; и Пэнхуледао, архипелага, который находится ровно посередине Тайваньского пролива и контролируется Тайванем.

Не исключено, что ответом на визит Пелоси станет блокирование Тайваньского пролива для установления контроля над ним. Об этом уже говорят даже официальные лица в администрации Байдена. Это наиболее вероятный вариант ответа.

Китайцы обернут эту провокацию в свою пользу — расширят контроль над опознавательными зонами ПВО в Восточно- и Южно-Китайском морях и попытаются провести блокаду Тайваня, разместив на постоянную дислокацию ВМФ вокруг острова, и создать ситуацию перманентных учений.

— Есть ли у Си Цзиньпина что-то личное в отношениях с Тайванем и США?

— У Си Цзиньпина построены очень хорошие личные отношения с республиканской партией США. Еще будучи молодым политиком, в 1989 году он посетил штат Айова и встретился с губернатором Бранстедом, который впоследствии при Трампе стал послом США в Китае. Отличные отношения сложились, как бы это странно ни казалось, между Си Цзиньпином и Трампом, я бы сказал — доверительные.

Чего нельзя сказать об отношениях с Байденом и демократическим истеблишментом, который поддерживает системную оппозицию, системных сторонников американо-китайского консенсуса внутри Китая. У Байдена совершенно расстроены личные отношения с Си — можно сравнить с его отношениями с лидерами Саудовской Аравии. Байден в ходе своей кампании назвал Си Цзиньпина «головорезом», обвинил в геноциде миллионов уйгуров-мусульман и в отказе «играть по правилам».

Си Цзиньпин был последним политиком, который поздравил Байдена с инаугурацией — спустя чуть ли не полтора месяца. То есть их отношения характеризуются как очень плохие. Если не сказать катастрофически плохие. И пока в Америке у власти находятся демократы, консенсуса у США и Китая быть не может.

— Насколько Китай не политически, а экономически готов к большому противостоянию с Америкой?

— Вопрос надо сформулировать иначе: насколько сами США готовы к конфликту с Китаем? Будучи зависимыми от поставок из КНР и не имея возможности в короткие сроки переориентироваться на поставки из других государств, будучи зависимыми от микроэлектроники Тайваня, США также, или даже в большей степени, могут пострадать от потери китайского рынка. До половины всех внешних доходов американских корпораций приходится на Китайскую Народную Республику.

То есть структурно это не будет напоминать санкционный ответ на действия России на Украине. Россия — это от 3 до 10% внешних рынков крупнейших корпораций. Тогда как Китай — до 50% и выше. Ограничить или как-то ввести санкции против торговли с Китаем будет очень и очень сложно. И скорее всего, такие шаги приведут к серьезной переориентации Китая на Россию. Что в какой-то мере происходит уже сейчас.

Если произойдет блокада двух Китайских морей, то нагрузка на железнодорожную сеть России возрастет.

— Россия же не переварит весь тот объем китайских товаров, которые сейчас поглощают США.

— Ну конечно нет. Но это приведет к структурному и качественному изменению транспортной политики России.

— Кто в Китае сейчас выступает в оппозиции ястребиным взглядам на Тайвань?

— Китайская оппозиция, как и китайская власть, никогда не отличается резкими высказываниями. Вообще в целом Китай — это страна, которая избегает лобового столкновения.

Однако существуют выходцы из высшего руководящего звена китайского Коммунистического молодежного союза, да и сам бывший лидер китайского комсомола и ставленник бывшего генсека Ху Цзиньтао — нынешний премьер-министр Китая Ли Кэцян. Четвертый человек в иерархии Политбюро, Ван Ян, — тоже один из бывших руководителей комсомольского движения, их достаточно много в китайской власти. Они являются сторонниками консенсуса с демократической партией США и сторонниками интеграции китайско-американской экономики. Расцвет их влияния пришелся на генсека Ху Цзиньтао и президента Барака Обаму.

— Если самолет Пелоси все же сядет на Тайване невредимым, это будет означать крах авторитета Си Цзиньпина?

— Нет, к краху это не приведет. Ведь Китай начнет реагировать. Начнет блокировать Тайваньский пролив, возможно, начнется высылка американских дипломатов, вплоть до американского посла. Си Цзиньпин будет достаточно жестко реагировать.

— Этого будет достаточно для сохранения лица?

— Я думаю, что для внутреннего потребителя это будет считаться сохранением лица. Воспользоваться провокацией и обернуть ее в свою пользу, усилить свой стратегический контроль по итогам этой провокации, — вот это будет реальным сохранением лица и даже будет почитаться за мудрость.

— Насколько велики шансы Си Цзиньпина пройти на третий срок?

— Максимально высоки. После своего прихода к власти он фактически провел два раунда масштабных антикоррупционных кампаний. По итогам локдауна многие регионалы лишились власти, были перестановки в корпусе Госсовета и в правительстве. Си Цзиньпин контролирует армию и партию. Шансы у него очень велики.

Но такой ход будет сопровождаться масштабной трансформацией китайской экономики, сопоставимой с культурной революцией. То есть будет полное переформатирование и отказ от связей с Западом.

— И риторика руководителей среднего звена на региональном уровне о том, что, согласно заветам Дэн Сяопина, никому нельзя управлять страной более двух сроков подряд, — будет игнорироваться?

— Хорошо, что вы упомянули Дэн Сяопина. Дело в том, что не так давно, в 2018 году, провели изменения в Конституцию 1982 года, а также изменения в устав КПК — они предполагали отказ от должности председателя ЦК. Сейчас это генеральный секретарь, у него теперь очень ограниченные функции с точки зрения устава партии.

А фактически именно Дэн Сяопин ознаменовал приход эры коллективного руководства и прихода проамериканских элементов в китайскую политику. В том числе, регулярную смену власти, которая предполагала уход военных и приход проамериканских игроков. Вот сейчас Си Цзиньпин, по сути, на юридическом уровне, де-юре, закрыл шлюзы для их прихода и для оппозиции по итогам съезда и собрания партии в марте 2022 года.

Конечно, это радикализирует оппозицию и политический процесс внутри Китая.

— Какой вариант развития событий будет самым выгодным для России?

— То, что Китай не против России, — уже является очень выгодным геополитическим достижением. Теперь энергия Китая направлена на восток, на юг, а не на нашу территорию и не на Среднюю Азию. Основная концентрация его внимания сейчас — туда.

Выгодной для нас является любая форма конфликта китайских властей с Америкой. Острая фаза такого конфликта будет означать полную переориентацию внешней политики США на Китай, что может привести к ускоренному разделу Украины и завершению спецоперации.

— Насколько наши власти способны воспользоваться подарком судьбы, который им в эти минуты несет самолет Нэнси Пелоси?

— Вы правильно задаете вопрос. Сейчас в отношениях России и Китая очень много непроработанного. Де-факто после распада СССР и Китай, и Россия в значительной степени ориентировались на Атлантический центр, на США. Фактически наши отношения деградировали. И экономические в том числе. Торговля деградировала с 1990-х до 2010-х гг. до торговли с нашей стороны только ресурсами. А я напомню, что по итогам 1990 года 70% поставок из нашей страны в Китай составляла продукция машиностроения.

Наши отношения были, мягко говоря, запущены до 2010–2012 гг., до прихода Си Цзиньпина к власти. Сейчас они достаточно быстрыми темпами восстанавливаются. Но способности и российских экономических игроков, и административных воспользоваться ситуацией, конечно, ограничены.

Хотя она есть. Мы увеличиваем товарооборот, Китай закупает наши товары. В случае военного конфликта с Тайванем морское сообщение может прерваться, и Россия будет являться единственным надежным сухопутным поставщиком нефти в Китай.

Да, в этом случае Россия очень выиграет, возможно, в наш энергетический бизнес придут китайские инвестиции. Но к серьезной и сложной кооперации с Китаем мы еще пока не до конца готовы. У нас есть огромное пространство для развития и совершенствования и в кадрах, и в бизнес-процессах. Есть пока над чем работать, и достаточно много.

— Как бы вы оценили профессионализм нынешнего российского дипломатического корпуса, который работает на китайском направлении?

— Я бы оценил его высоко, но наш дипкорпус сформирован в конце 1980-х — начале 1990-х гг. Он сформирован и ориентирован с учетом абсолютного евроатлантического вектора развития России.

Дипломатическому корпусу нужны новая кровь, новые люди и расширение присутствия — востоковедов всех специальностей. Потому что сейчас там у нас очень ограниченное присутствие, и парадигма российского МИДа до сих пор строится на усилении взаимодействия с Европой, и, конечно, она нуждается в корректировке.

— Насколько фигура конкретно Андрея Денисова, нынешнего посла России в Китае, адекватна той стремительно меняющейся ситуации в отношениях между нашими странами?

— У Денисова очень долгий жизненный путь. Он профессиональный востоковед. Его фигура была абсолютно адекватна тому этапу российско-китайских отношений, который наступил после перезагрузки в 2012 году, с приходом Си Цзиньпина к власти. Денисов, по сути, совпал в назначении на эту должность с этапом становления новых российско-китайских отношений.

Послы до него были менее ориентированы на развитие российско-китайских связей. Азия считалась отсталой и маргинальной и неинтересной для дипломатов.

Денисов с большим профессионализмом и чувством долга свои функции выполнял. Я его знаю лично. Он проделал большую работу, несмотря на сложные условия и, возможно, даже в отсутствие где-то кадров, в том числе в дипломатическом корпусе. Многое осуществлял сам и был эффективным проводником инициатив.

Но сейчас в Китае требуется посол, адекватный уровню наших отношений. А это фактически создание «большой двойки» Россия — Китай, которая становится центром многополярного мира, как бы это ни звучало. Действительно, Россия и Китай формируют новый, альтернативный Соединенным Штатам, центр, он обладает очень большой дипломатической и военно-политической силой и способен притянуть к себе многие страны Евразии, Африки и Латинской Америки.

И как раз для этого нужен, скажем так, посол новой эпохи. Для реализации более сложных процессов. А есть ли такой человек — это вопрос открытый.