Дима Билан: «Я уже ничего не боюсь в этой жизни. Совсем ничего…»

Он опять стал артистом года. А также победителем в номинациях «Лучший исполнитель» и «Лучшая композиция» за песню «Невозможное возможно». По крайней мере, такой вердикт вынесли ему 4 октября на MTV. Не берусь судить и спорить о справедливости данных решений, де-факто одно — дозвониться до него в тот церемониальный вечер было ну просто нереально! Билан вообще, по моим наблюдениям, начал как-то все больше и больше избегать масс-медиа. И как знать, не будь у нас с певцом общего друга Алексея Новацкого, ныне концертного директора Comedy Club, состоялся бы когда-нибудь этот небольшой разговор?

Айзеншпис всегда со мной

— Я бы хотел сейчас вспомнить Юрия Шмильевича, с которым тоже был знаком… Про усопших же как говорят? Мол, они там наверху все видят.

— Да, это точно.

— Вот и скажи мне, как считаешь, он ВСЕ твои действия и поступки, кои ты совершил за последние годы, одобряет?

— …Ты знаешь, он всегда со мной. В доме ли моем, за кулисами, на сцене — везде и всегда, поверь. Я каждый раз на своих концертах порываюсь что-нибудь сказать о нем, вспомнить его. Но с другой стороны, понимаешь, за последние два-три года я уже столько всего о нем наговорил, что… эти мои слова стали не то, что… Они стали приобретать уже другой смысл. (Пауза.) Хотя, повторюсь, я всегда это помню. Сам. В себе, да? Я честен перед собой.

— …И все-таки?

— Одобряет, поверь мне. Это абсолютно точно. Я уверен.

И так вот за все: за, за, за…

— Очень многие звезды, как это ни парадоксально, бывают страшно одинокими людьми в жизни.

— Я знаю…

— Ты — одинокий человек, вот, как говорится, в глубине души? Только честно.

— (Довольно долгая пауза.) О, нет… На самом деле я понимаю, о чем ты говоришь. Речь идет, во-первых, о таком серьезном психологическом заболевании, которое называется… м-м-м...

— Ничуть.

— Нет, нет, нет, я абсолютно серьезно хочу ответить на вопрос… Скажем, звездная болезнь, да? Или человек, который абстрагируется постоянно, чтобы получить свою порцию какого-то отдыха, какой-то тишины. Абстрагируется и бережет свои эмоции для, например, выхода на сцену, да? И потом это становится его ловушкой, обратной стороной медали. Ведь он к этому привыкает и начинает чувствовать себя одиноким уже постоянно. На самом деле, в этом есть доля правды. Но… Старик, но ведь за все нужно чем-то платить в этой жизни. Все-таки. Одиночеством, может быть, нужно платить за популярность. За удачу нужно платить, скажем, свободным временем. За свободное время — деньгами. И так далее. И так вот: за, за, за... За хорошее стечение обстоятельств. За то, что воплощается твоя мечта… Думаю, что я раскрыл все-таки суть… ну, что ли, этого момента.

— Но лично вот у тебя часто возникает желание побыть наедине с самим собой?

— Чем больше какой-то занятости, тем больше этого хочется. Но хочу тебе сказать, что у меня… я точно знаю, невозможное возможно. У меня, как мне кажется, получается гармонично совмещать весь этот шоу-бизнес со своим внутренним миром. А иначе это чувствовалось бы на концертах! Иначе бы на них я выходил с полноги. Понимаешь, вот если бы я не справлялся с той, вышеупомянутой проблемой, и мне бы не хватало времени на элементарный релакс. Но мне хватает. Для того, чтобы как-то мобилизоваться, для того, чтобы восстановиться. Могу тебе сказать, что в составлении графика моей жизни я обычно принимаю самое непосредственное участие… Так что, смотри, тебе судить. Если считаешь, что на своих концертах я выкладываюсь лишь на 50 процентов — это твое мнение. Но я считаю, что я отдаюсь на них полностью. Всегда.

«Я уже ничего не боюсь»

— Скажи мне, чего ты сейчас больше всего боишься в жизни? Твои самые большие страхи?

— (С ходу, даже не дослушав.) Ты знаешь, я уже ничего не боюсь. Мне все равно…

— Серьезно?

— Да. За эти три года я увидел многое. И многое испытал на себе. Видел абсолютно неадекватное отношение, например, к каким-то своим поступкам, да? Которые были опять же АБСОЛЮТНО обоснованы для меня. Да и не только для меня, но и еще для всех моих близких людей… Я увидел, что такое нечестность. Я увидел, что такое неискренность. Я увидел и понял, что такое, оказывается, надуманные друзья. (Пауза.) Я увидел массу всего… И сейчас не боюсь ничего. Совсем ничего.

Глаза вне сцены и фотокамер

— Тебя очень часто называют «человеком-зажигалкой». «Человек-солнце», «неисправимый оптимист по жизни»…

— Ой, ты знаешь… Вот ты смотрел на MTV «Live с Биланом»?

— Но далеко не все серии.

— Я тоже. И тем не менее! В этом сериале показывается, как происходит мое, быть может, некое становление, так сказать, знакомство с большим шоу-бизнесом — и не всегда там прослеживаются какие-то серьезные нотки, согласен? Все остается за кадром! Все, что не горит и не блестит, и все, что не искрометно и не радостно — это все остается за кадром! Увы, но таковы, если хочешь, законы шоу-бизнеса и камеры… А обложки журналов? Неважно, со мной или с другими артистами. Какие там глаза светящиеся, да? А улыбка? Взгляд? Ярко, красиво, здорово!.. А теперь представь на секундочку, что это лицо оживает… Сказать тебе, каким оно чаще всего до щелчка затвора бывает? (Смеется.) Потом доли секунды, бах, мгновенное преображение — вот то самое личико, всем знакомое по глянцу, щелчок, вспышка… и опять все на круги своя. Вот когда все люди это себе представят, то тогда они поймут, насколько это все на самом деле нелегко. О-очень нелегко! Честное слово.

Хотя легкого вообще в жизни ничего нет. Я не перетягиваю одеяло конкретно на себя или на людей, которые занимаются шоу-бизнесом, но… знаешь, скажем, быть продавцом в магазине и относиться искренне к своей работе — это тоже очень сложно. Самое главное то, как ты относишься к своему делу. Для меня это всегда было отправной точкой. Прежде всего, я должен посмотреть себе в глаза, честно. Если я доволен своей работой, значит, я доволен. Если нет, то я уже никому не поверю, ни одному человеку, даже если он мне будет искренне говорить: «О, ты это здорово сделал! У тебя все получилось!» Я улыбнусь, скажу: «Да, спасибо», а сам уйду… куда-нибудь в темный уголок… И может быть, даже поплачу. Самый главный критик для меня — я сам.

— Твои самые близкие люди на сегодняшний день — кто они?

— …Семья. Друзья. И те люди, с кем я работаю.

«А в кого я такой?..»

— Дима, а ты вообще когда-нибудь интересовался своими корнями? Вот в кого ты такой — Билан?

— Ты знаешь, у меня, например, на Урале очень много родни по папиной линии. Конкретно — в Челябинске. Там работал мой дядя… Вообще практически вся семья по папиной линии жила и получала образование именно там, на Южном Урале. (Пауза.) А в кого я такой?.. Не знаю… Наверное, все-таки родителям нужно говорить спасибо. За то, что они дают. Хорошее или плохое. По-моему, это очень важно для каждого человека. Будь то поэт, воспитывающий своего сына по одной из известных технологий и стремящийся к чему-то своему, либо это… не знаю, животное, которое прививает инстинкты своим детенышам, да? Вот такой как бы взгляд у меня на это.

Кино, парфюм, Шакира

— Мне рассказывали, что в твоих планах было наладить производство именного парфюма, спеть в дуэте с Шакирой и осуществить, наконец-то, свою давнюю мечту — сыграть к кино. В каком это сейчас все состоянии?

— Я тебе рассказываю. «Глянец» Андрона Кончаловского смотрел с моими саундтреками? Вот с кино пока только так, увы. Но я все равно не перестаю мечтать именно сняться в кино, как актер. Теперь что касается парфюмерии. Запахи появились, они есть, они стоят у меня дома. (Смеется.) Даже застоялись уже немножечко. Но просто невозможно иногда, что называется, за раз распланировать какие-то большие события, так ведь?

— А как же твое «Я знаю точно, невозможное возможно…»?

— (Смеется.) Самое мое большое событие сейчас — первостепенной, я бы сказал, важности! — это, пожалуй, все-таки запись и выпуск англоязычного альбома…

— Выпуск там?

— Запись проходит в Штатах, но выйдет он в России. Ой, если честно, не люблю говорить на эту тему! Я человек страшно суеверный, поэтому до тех пор, пока не выйдет, понимаешь… Шакира. Наш дуэт с ней — это было на самом-то деле всего лишь предположение. Причем предположение прессы. Все очень просто. У меня действительно была давняя идея спеть с кем-нибудь из западных или европейских звезд. По секрету скажу — она сейчас уже на стадии завершения! Но это же все не просто. Переговоры, сопоставление графиков моего и их, поиск нужной песни, все-таки люди все серьезные, то, се, пятое, десятое… Поэтому когда журналисты меня спрашивали, с кем бы мне хотелось спеть, я не отвечал конкретно. Я сам задавал вопрос: «Уважаемая пресса! Как вы думаете, с кем я запишу дуэт — с Шакирой, Beyonce или еще с кем-нибудь?» Пресса выбрала Шакиру. И развернула всю эту историю. Ну, естественно, в нее же было поверить легче всего. Помнишь? Красное лето, было знакомство, я с ней пообщался — милая, замечательная, интересная, потом был большой концерт на Красной площади, близкий контакт, куча совместных фото везде…

— Но — увы?

— Тебе очень нравится Шакира?

— А тебе?

— Мне нравится… Но мне еще нравится, знаешь, кто?.. Мне нравится Нелли Фуртадо…

— Ну да, с которой, по моим данным, вы по разным причинам так до ума и не можете все никак довести совместную песню.

— (Пауза.) Как ты думаешь, с кем же в итоге я все-таки осуществлю свою мечту? С Нелли Фуртадо, с Шакирой, с Beyonce или с Мадонной? (Смеется.)

— А самого-то душа к кому больше тянет? Искренне?

— …Какое-то долгое время — долгое время! — я бы не отказался записать дуэт с Чечилией Бартоли, например. (Одна из самых известных и высокооплачиваемых оперных певиц мира. — Авт.)

— Губа не дура. (Смех.)

— По мне, так я бы со всеми этими замечательными, красивыми девушками записал по дуэту!

— Чего тебе и желаю.

— Пусть будет казаться, что я ответил абсолютно вводными словами на этот вопрос…

— Так и напишу.

— (Смеясь.) Но. Но. Но…