Станислав Садальский, актер: «У меня в криминальном мире столько связей, что я любого в багажнике покатаю!»

Даже не верится, что знаменитому актеру уже 56… В начале августа я звонил ему, поздравлял. И, пожалуй, он не был бы Садальским, если б уже через минуту в ответ я не услышал от него: «Старик, а ты новый анекдот про… слышал? Тогда слушай!» И тут же: «А этот звездун, ты знаешь, что опять отчебучил? Не веришь?! Да это я тебе говорю!» И смех, и слезы в трубке, и история за историей – Садальский в своем репертуаре, его не остановишь…

«Ответьте мне, Станислав Юрьевич, – спросил я его на прощание, – вы всегда были таким «скандальским»?» Вдруг повисла пауза… «Нет. Наверное, нет. А впрочем… Знаешь, скорее всего, я всегда был таким. Просто раньше меня никто не слушал. А сейчас прям наперегонки все бегут, интервью просят… Ты ж вон тоже пожаловал накануне именин?»

– Помнится, прошлый наш разговор мы закончили с вами на довольно-таки мажорной нотке: спустя годы, у вас вновь завязалась дружба с кино, в вашей жизни возникли многочисленные антрепризы… Это все продолжает цвести и пахнуть?

– Тьфу-тьфу-тьфу, уж извини. Слава богу. (Смеясь.) Мне б вот только похудеть еще, мечта моя… Снимаюсь сейчас в «Воротилах» с Анни Жирардо. А знаешь, кого играю? У меня собирательный образ: Алибасова… как его, создателя «Ласкового мая», фамилия?

– Разин.

– Да, и Айзеншпис еще. Я там продюсер. Кого-то там раскручиваю. Свою племянницу, кажется… Ай, нет, вру, группу «Технология» я раскручиваю!

– Ну, якобы, «Технологию».

– Нет, самая настоящая, живая «Технология» снимается.

– Рома Рябцев?!

– Да, да, да, да… Но это, видимо, только у тебя такая память хорошая. Потому что, кто такой Рома Рябцев и что он делает – поет или танцует, сейчас уже не знает никто! (Смех.)

– А Жирардо…

– Она французская журналистка. Привезли ее в Рязань на съемки – старенькая, на колясочке. Это ее последняя роль, мне кажется. Дай Бог ей, конечно, здоровья, но… Она еле ходит, еле поднимается, и если бы не Валера… Знаешь, кто он, да? Парень из Белоруссии, ее правая рука в последние годы, он всюду ее сопровождает. Поднимает, садит, водит, если хочешь, «заводит» на работу, заставляет ехать куда-то! В общем, в полном смысле слова продлевает ей жизнь. Кто-то его при этом называет еще альфонсом, любовником ее… А я тебе так скажу – по-моему, это просто его подвиг! Браво, Валера! Она, конечно, необыкновенный человек… (Улыбаясь.) Я однажды поцеловал ее прямо в макушку. «Анни, я всю свою жизнь мечтал хоть разок прикоснуться к кому-нибудь вечному! Можно?» Она так смеялась…

– Если мне не изменяет память, то, как минимум, с одним из своих прототипов вы же когда-то довольно-таки тесно общались…

– С Алибасовым, что ли? Знаешь, есть такое понятие – дурное знакомство. Так вот Алибасов – это дурное знакомство. Ксения Собчак – тоже дурное знакомство. Вы знакомы? Хотя в любом случае советую – беги от них подальше, сломя голову!..

Понимаешь, Алибасову в свое время очень важно было попасть через меня в киношную и театральную тусовки. А у меня есть одна слабинка… Ладно, так уж и быть, признаюсь – я очень слаб на вкусную еду. (Улыбаясь.) У него тогда водились шальные деньги – «нанайцы» были на пике своей славы, а я так люблю роскошные рестораны, так люблю вкусно пожрать! (Смех.) Хотя, обжорство – это, конечно, ужасно…

А с Лидой Шукшиной-то, что он влез? Ведь по той же причине!

– Я не так давно встречался с ней, спрашивал: «Так ли уж вы любили этого человека?»

– Да, любила. У них был роман. Я могу дать сто процентов. По-настоящему, совершенно искренне, сильно! А он ее использовал… Это, между прочим, один из моих грехов перед Лидией Николаевной. То, что я сначала позволил ей сильно влюбиться, а потом так вообще стать его любовницей… Я не шучу. Они были самыми настоящими любовниками.

– А то, что они расстались потом – тоже, скажете, ваша заслуга?

– Моя. Я, знаешь, когда очухался, все время пытался их развести. Видит бог, еще как пытался! (Улыбаясь.) Но куда там… И все равно я это сделал, в конце концов! Лучше пусть поздно, чем никогда…

– Станислав Юрьевич, напомните-ка, как вы мне в прошлый раз охарактеризовали наш шоу-бизнес?

– Из них артисты, как из говна пуля. (Смех.) Андрей, ничего не изменилось, уж что есть, то есть.

– Вот-вот… Вообще их отклики на вашего киношного продюсера хоть сколько-нибудь да колышут вас?

– Да мне наплевать на них!.. Что мне может сказать этот непонятный Галкин, например? То, что он делает, просто за гранью! Я смотрю его шоу – просто рот раскрываю: ни школы, ничего... Я же, кажется, уже говорил вам: если жопу показывать каждый день по телевизору, ничего не будет популярнее жопы.

– Это точно.

– Но она ведь жопой и останется, понимаешь? (Смеясь.) Включи телевизор – они же там постоянно показывают только одни сплошные жопы!

– Кстати, как сейчас дела у Юлиана? В прошлый раз вы меня просто шокировали новостью о том, что… его подсадила на кокаин Наталья Андрейченко.

– Там все плохо… Полный распад личности уже, похоже.

– Да вы что?.. То есть, его возвращение на сцену…

– Нет, невозможно. Голоса у него уже точно нет… Знаешь, как я говорю в таких случаях? Все ушло в свисток. Как и у Пугачевой, кстати. То же самое, все ушло в никуда. В пыль, в тусовку. Разве я не прав?.. Уж ежели тебе Господь дал талант, не распыляй его. Береги. Не кури, не пей, не колись, не нюхай! Прописные истины, казалось бы. Но тем не менее, если человек будет так вот наплевательски к ним относится, то… природа просто мстит, старик.

– А вы разве никогда на них не плевали?

– (Улыбаясь.) Только один раз. У меня был прямой эфир на Америку, как-то однажды ночью. Я туда, конечно пришел, но… Пьяный был в жопу! Правда, причина была, в общем-то, более чем уважительной – в тот вечер я узнал о смерти Наташи Гундаревой. У меня был страшный стресс! Языком ворочал еле-еле. Но, все равно, держался, не матерился, ничего такого, не подумай…

Выпить перед спектаклем для меня теперь – преступление, ей-богу. Табу. Раньше?.. (Улыбка.) Иной раз это было даже необходимо, артисты меня поймут, – в качестве некой помощи, если хочешь. Чтобы, скажем, побороть страх. Сейчас же все наоборот. Какой, к черту, допинг? Я и так кайфую на сцене, заметил? Только дайте мне на нее побыстрее выйти! Честное слово, каждый раз с нетерпением жду, прям копытом бью, – что такое?..

– Только в «Воротилах» сейчас «ворочаете»?

– …Поразительно, что с ней не встретился. Слава Богу. С Удовиченко. Представляешь, оказывается, мы не так давно снимались с ней в одном фильме, а я об этом ни сном, ни духом! А потом случайно читаю с ней интервью и… «Я только что закончила съемки в картине «Возвращение блудного мужа» на Украине. Мне чуть плохо не стало! Ой, как все-таки хорошо, что мы не встретились…

– Это, конечно, может, и не мое дело, но… «Для меня Ларочка, после Целиковской, самая сладкая партнерша. Я умираю, как ее люблю! На сцене, когда с ней играю, у меня порой даже поллюции бывают! Я возбуждаюсь, я не могу просто. Умираю! Да и она также ко мне относится, уверяю вас. Мы любим там друг друга по-настоящему, причем это сумасшедшая любовь!» Узнаете? Это ваши слова из нашего прошлого интервью. Что между вами произошло, Станислав Юрьевич?

– Чем жарче любовь, тем быстрее расставание. (Смеется.) No comments. Знаешь, это «горбатая гора» спросила у нее по «Первому каналу» в своей «На ночь глядя»…

– Кто, простите?

– Жендарев с Бергманом, их же в народе «горбатая гора» называют, не знал, что ли? (Смех.) Это ж муж с женой!.. И был у них какой-то вопрос к ней по поводу меня. «Без комментариев», – ответила Удовиченко. Вот и я, наверное, так же буду… (Пауза.)

Знаешь, сначала у нас случился скандал из-за «Экспресс-газеты». Она почему-то вдруг посчитала, что все эти жареные факты с ее дня рождения репортерам подкинул именно я. Говорю ей: «Лара, как ты не понимаешь! Это же все цветочки, это не я! Потому что, если б я взялся за твою «сдачу», то в первую очередь рассказал бы людям о том, как…» (Смеясь.) Бл…ь, так и чешется язык это сказать!.. Эх, как пришел ее любовник со своим любовником!!! К примеру, да? А еще бы то-то, то-то и то-то. Ты бы окочурилась от такой правды!.. Зачем ты, когда выпила, лезла в камеру? Ты же сама прыгала на фотографов! Такая вся… ах, снимайте меня, снимайте, я милочку поймала! А теперь я, что ли, крайний? Журналисты тоже ни при чем, они рассказали так, как было. Щелкнули тебя такой, какая ты была. Все равно хочешь судиться с ними? Ну давай, наяривай… Только помни: с журналистами судиться – в крапиву срать садиться.

…Ну и наплевать! Я, честно говоря, был в бешенстве от другого. Она потом взяла и отменила несколько спектаклей в Петербурге. Было продано две тысячи билетов! Не поехала… Я сказал: «Я могу простить все, что угодно. Но только не это».

– Насолила…

– Да, да, да. Чтобы меня наказать… Видите ли. Не меня наказала. Зрителей. Последнее, что она от меня услышала, было: «Я не бог, я не прощаю». Все, не хочу о ней больше...

– Станислав Юрьевич, а в «Экспресс-газете» вы всегда были искренни?

– Абсолютно! Вранье ж затягивает. Нельзя так: мол, сегодня совру, а дальше буду говорить правду. Меня в этом плане всегда бесят те наши артисты, которые лезут в Думу. Включаешь «ящик»: обещают там что-то с таким умным ликом – смешно! Их непопулярность пропорциональна их же мельканию в коридорах этого заведения, это поразительно! Но, к счастью, наш народ сразу все просекает и делает выводы, его, по-моему, не проведешь… Не знаю, я всегда все говорю в лоб, моих шушуканий за спиной ты никогда не услышишь, запомни это. А все почему-то подтрунивают надо мной: «Ой, смотрите, какой Садальский глупый – думает одно и говорит то же самое!»

– У вас, наверное, просто армия врагов!

– Ну и хорошо… Благодаря им и живу. Ведь не случайно порой просят, ох, как не случайно: «Ругайте меня, ругайте крепче!» (Улыбаясь.) Тебя костерят на чем свет стоит, а ты от этого выздоравливаешь, так ведь? Пусть ругают – годы мне добавляют. Спасибо им только за это. И потом, знаешь, замечательную вещь сказал Сальвадор Дали: «Самая моя большая мечта в жизни – чтобы обо мне говорили. В крайнем случае – хорошее». Звезды сами себе всегда придумывают скандалы, а я просто говорю правду. И остаюсь крайним почему-то.

– Я тут выписал из Интернета кое-какие нелицеприятные высказывания в ваш адрес. Не хочу называть имен, но, похоже, эти известные персоны из шоу-бизнеса страшно обижены на вас. Даже читать как-то неудобно…

– Зато мне интересно.

– «Садальский? Да это же обыкновенный самодостаточный единоличник!», «Он растерял всех своих друзей. Причина – элементарная зависть, отсутствие работы и куча непроходящих комплексов!

– Ай, хорошо…

– Поэтому-то и брызжет он желчью на всех со страниц «желтой» прессы».

– Ну и ладно, раз так считают. Это их право. Брызгаю? Значит брызгаю… А у них кишка тонка сказать всю правду. Бабкина вон поехала в Америку – ноль собрала! Зачем же трепать на каждом углу про аншлаги? Зачем?!

– А вам-то зачем про это, простите, трезвонить?

– А почему бы и нет?! Это ж правда.

– А не жалко? Ведь свои же! Коллеги, можно сказать.

– Кого? Назовите. Какие коллеги?! Актеров я никогда не трогаю. Актеры – это хрустальная ваза для меня, святое…

– А шоу-бизнес, значит…

– Ну, продолжай, продолжай, ты же уже слышал – как из говна пуля!!! Разве нет?! Кто из них играть-то может? Это как «О.С.П.-студия» в свое время – самодеятельность сплошная! Или Петросян, в былые времена считавшийся профнепригодным, и по праву, зато теперь он у нас главный артист на экране. Это все так чудовищно, ужасно! Ненатурально, неискренне.

– Но неужели все вам так неприятны на нашей эстраде?

– Почему же? Милые, прелестные у нас отношения с Анжеликой Варум. С ее мачехой мы вместе учились в воронежском интернате №2. Раньше были хорошими приятелями с Ларисой Долиной, сейчас, правда, мы разошлись… Кто еще? Ну просто фантастические у меня отношения с Пахмутовой, с Колей Добронравовым…

– А вот интересно, кто-нибудь из наших, так сказать, монстров шоу-бизнеса хоть раз угрожал вам за опубликованное в «Экспресске», пытался закрыть…

– Глотку? Да нет. Дело в том, что у меня в криминальном мире столько связей, что я любого в багажнике покатаю! Мало не покажется, поверь на слово.

– Однако…

– (Улыбаясь.) Но если честно – был один заказ. Обращались к Косте Пекинскому с задачей перекрыть мне кислород, раз и навсегда. Очень известная персона обращалась! На букву «К» фамилия. (Улыбаясь.) Вторая – «о». Дальше не скажу.

– Да и так понятно. Кобзон?

– Но Костя сказал ему: «Я с ним дружу». И все. Заказ тут же был снят.

– Значит, говорите «крышуют» вас, Станислав Юрьевич?

– Да уж, не скрою, многих знаю, со многими авторитетами на «ты». Просто они меня уважают. Вот как раз за то самое – за то, что я всегда говорю правду. И не влезаю не в свое, понимаешь? В тот же криминал. Нельзя? О’кей, я могу и помолчать. Тем более, что все воры у нас теперь не в тюрьме, как хотел этого Высоцкий-Жеглов, а в Кремле сидят!

– Кстати, что касается Высоцкого. Вайнеры в свое время, якобы, готовы были снимать продолжение «Место встречи…»

– Боже упаси! Я вообще знать не хочу этих бездарных Вайнеров (правда, теперь уже одного), которые в свое время кричали, что Высоцкий бездарен и ужасен! Они ж Шакурова мечтали снимать в этой роли, ты знаешь об этом? Больше того, когда Жеглов все-ж-таки принял облик Высоцкого, они ведь даже сняли свои фамилии с титров, придумали какие-то псевдонимы. А потом, когда Щелоков, посмотрев, сказал, что и Высоцкий, и картина гениальны, Вайнеры тут же завопили: «Ой, верните наши фамилии!» Все сегодня об этом умалчивают, только я один и говорю.

А что касается продолжения – это нонсенс. Глупости! Ну давайте тогда уж и сиквел «Броненосца «Потемкина» сваяем! Это как дважды ступить в одну воду. Я даже так скажу: они просто-напросто тем самым хотели привлечь к себе, забытым, внимание; вернуть, так сказать, былую славу. Не более… Впрочем, я, пожалуй, соглашусь сниматься в продолжении. Так уж и быть. Но только с одним условием – чтобы на съемочной площадке стояло ведро помоев и чтобы оставшийся Вайнер после каждого дубля лил их себе на голову!

– Ваша нашумевшая история с принятием грузинского гражданства…

– Ты думаешь, это шутка была?! Извини, но когда на твоих глазах якобы для проверки документов укладывают на пол даже Зураба Соткилаву… Лежать, грузинская морда! В пол дышать и не рыпаться! Это… Ну это же чудовищно!!! Первая, правда, Лидка Шукшина сказала. От злости, говорит, хоть грузинскую фамилию бери! За что ж так поступают-то, почему вдруг такие страшные гонения на грузин начались?! После чего я на полном серьезе сделал заявление, попросив президента Саакашвили дать мне грузинское гражданство…

Грузины меня потом, знаешь, с кем сравнили? Помнишь сказку Шварца про мальчика и голого короля? Вот ты, говорят, и есть тот мальчик, который первым закричал: «А король-то голый!» И сразу заорали все: «Точно – голый! Голый! Голый! Голый!» Ведь наши уважаемые деятели искусств (та же Чурикова, например) – хитрецы, только после меня написали свое письмо протеста…

Я вот сейчас был на БАМе с антрепризой, потом в Якутии. Так даже до Тынды с Нерюнгри, оказывается, дошло это тайное желание товарища Рашида Нургалиева наказать грузин! Кошмар! Там у одного грузина родители когда-то основали этот город, а теперь у него… ни за что закрывают ресторан. За что?!

Поэтому какие шутки?.. Я бы и белорусское гражданство с удовольствием взял, и латвийское, и узбекское – это же все моя родина, понимаешь? Моя родина – Советский Союз. И этим все сказано. Мы воспитаны так, в конце концов… А взять ту же Белоруссию? Если б ты только знал, как замечательно живет белорусский народ! Всё работает, всё зеленится, всё просто супер! Пенсия, между прочим, на восемь долларов больше, чем в Москве. При этом цены на порядок ниже! Теперь скажи мне – зачем нам по телевизору все время врут про якобы захиревающую Белоруссию, а? А уж Лукашенко так вообще с говном смешали!..

– А ведь они рвутся с Россией слиться. Но, честно говоря, я не уверен, что белорусы поступают правильно. Мне кажется, не в их же интересах. Стоит России туда влезть – и там все развалится...

– Вот-вот. Или наоборот – президентом альянса стал бы Лукашенко. В чем, если откровенно, я даже не сомневаюсь. И вот тогда, да-а! Наконец-то многим нашим олигархам настал бы заслуженный п…ц! Честно? Я был бы счастлив. Ведь это только у зулусов ископаемые принадлежат кучке лиц. И еще так в России. А ведь это все наши богатства, общие…

Некоторые оголтелые мне звонят: «Боже мой! Ты с ума сошел?!» А какое, простите, преступление я совершил? Почему Гена Хазанов может быть гражданином Израиля и России, и почему я не могу быть гражданином Грузии и России? (Смеясь.) Я, кстати, до тебя где только не рассказывал про это двойное хазановское гражданство – никто почему-то об этом не написал! Зато прямо на обложках и во-о-от такими буквищами – «Мелкому жулику дали гражданство Грузии». Это про меня, значит. Я говорю: а крупные жулики где? В Англии?

…Знаешь, мне и так-то осталось жить уже ничего. Ссылаться на «потом»?.. В нашей жизни, к сожалению, ничего не бывает потом. Поэтому я и действую. Отчебучиваю, как ты говоришь. Зато я очень рад, что все мои друзья-грузины (а их у меня прилично), тьфу-тьфу-тьфу, но, вроде бы, сейчас вновь вздохнули с облегчением. Тинка та же Канделаки... Хм, надолго ли?

– Следите за ее «Деталями»?

– Да в последнее время все какая-то плесень стала к ней приходить… Пирожки ни с чем! Она меня спрашивает: «Стас, ну как тебе? Не скучно смотрится?» Я говорю: «Ты знаешь, с удовольствием смотрю! Как снотворное действует – засыпаешь мгновенно». (Смех.) А как меня с «народным» тоже прокатили, знаешь?

– Ну-ка…

– Кстати, впервые рассказываю. У меня есть личный враг – Волошин. Еще с тех времен, когда я вложил сумасшедшее количество денег в его с Березовским «AVVU», которая… ну, понятно, да? (Улыбаясь). А тогда у него даже кличка была — Санька Облигация. (Смеясь.) Ох и поливал же я в те времена эту парочку в прессе!.. Ну так вот. Документы на звание пришли как раз к нему. Результат само собой нулевой. Думаю: что делать? Вспомнил про Люсю Нарусову, она моя очень близкая подруга. Люся взяла и передала их лично Путину. Но тут опять вмешался Волошин. Мстительный оказался, втихаря заначил их от него куда подальше, и ходил, помню, весь такой счастливый! Тогда Нарусова при мне позвонила хозяйке наградного отдела… Черт, забыл ее фамилию…

– Ну не важно.

– Да. И эта чиновница вдруг отвечает Люсе: «Вы знаете, Садальский же в прошлом – артист. Он уже давно этим не занимается, бросил актерское ремесло, поэтому за что это ему давать звание?»

– No comments.

– Представляешь, да? И вот это меня доконало окончательно! Тщеславие взыграло по полной. Я так разозлился тогда!

– Представляю…

– А сейчас оно мне и не нужно уже, это звание. Я стал народным артистом Чувашии! Российских народных ныне пруд пруди, а я, между прочим, такой один «чуваш» в Москве. (Смеется.) Поэтому с гордостью говорю, тем более сам оттуда родом…

В общем, все, что ни делается, – все к лучшему. Я тогда получил такой пинок, такой толчок к тому, чтобы вернуться в профессию! Меня трясло! Как, почему, я что – уже и не артист вам?! Вмиг бросил «Экспресс-газету», всю эту свою журналистику, которой отдал семь лет. Побежал, окунулся головой в антрепризу, сделал один спектакль, второй, третий, и теперь, как видите, вновь в строю. Это как у Маяковского: «Если тебе корова имя, вымя крепи делами своими».

(Улыбаясь.) Плюс у меня же еще один нехилый стимул появился к бешеной работе тире заработкам. Похвастаться? Новая квартира. Двухуровневая, пентхауз!

– Поздравляю.

– Но я в нее постараюсь никогда никого не звать, да и рассказывать-то особо никому не буду. Это уж, простите, мое, это личная жизнь. А то ведь, посмотри, обычно тот, кто расхристается перед всеми на всю Русь-матушку, потом обязательно или разводится со страшной силой, или его обворовывают, или вообще все у него, не дай Бог, сгорит к такой-то матери! Так что, извини…

Кстати, мне тут передали самый последний слух про меня, я, когда услышал, чуть не окочурился! Якобы Березовский мне подарил дачу. (Смеясь.) Я подумал, что глупо оспаривать? Ведь, как ты знаешь, с журналистами судиться…

– Продолжать не буду.

– А тут недавно звонят из журнала «7 дней»: «Станислав, давайте мы вам заплатим, а вы нам разрешите заснять это березовское великолепие». Я говорю: нет уж, ребята, я к себе домой никого не пускаю. «Но это правда, что он вам подарил дачу?» Я не стал разубеждать. Зачем? Ну, подарил и подарил. Вот только кто эти слухи распускает? Наверное, сам Березовский…

Знаешь, все, что есть у меня в жизни, я заработал своим горбом. Хотя некоторым просто поражаюсь. Например, Леня Ярмольник, он же даже из бутылки кефира может деньги делать! Тут засветится, там что-то продаст, еще где-то бизнес разведет. Я – нет. Я кривляюсь, ломаюсь, короче, торгую только лицом и игрой своей…

– Но давайте-ка тормознем. Я все-таки еще хочу коснуться прошлого, вернуться к тому моменту, когда вы из театра ушли… да в никуда!..

– Двадцать лет же у меня был простой, ты знаешь? До этого было девять годков в «Современнике», но я там буквально умирал от отсутствия ролей! Девять лет, и что? «Так, Садальский, быстро взял стул и вынес его на сцену, пока темно, слышишь?» Вот все примерно в таком духе. А однажды… Короче говоря, Волчек собрала всю труппу и предложила мне при всех либо договорные отношения на год, либо сокращение хоть прям сейчас. А что такое договор? Так, отмазка. Год проработаю, а дальше? Буду ли я дальше нужен?.. Не знаю, тогда мне казалось, что земля уходит из-под ног… Я был чудовищно расстроен! Думаю, рубец на сердце остался наверняка. Но при этом я всю жизнь придерживался одной истины. У человека можно отнять многое: звание, зарплату, и так далее, и так далее, но достоинство – никто и никогда. И я принял решение уйти.

– Вот только честно – были, грешным делом, в то время мысли вообще поставить крест на актерстве?

– Ну… нет. Нет. Не было такого. Потому что артисты, как кагэбэшники, – если и уходят, то только вперед ногами. (Улыбаясь.) Это ж диагноз… Ну да, ну уходил в тень, ну и что? С кем не бывает? Просто так сложились обстоятельства. И я не сказал бы, что прям уж так сильно жалею. Я за это время выпустил книгу, разве плохо? «Дебил-шоу», листал? Между прочим, сейчас уже третий тираж вовсю раскупается. И потом…Просто в той же «Экспресс-газете» мне платили полторы тысячи долларов. Там главному редактору тоже нужна была квартира, так пока она была нужна, я делал там все, что хотел. Никаких ограничений с его стороны! А все почему? Квартирку-то хочется. А Садальскому открываются двери любых кабинетов.

– Исчерпывающая логика!

– Причем двери мне открывают, знаешь, почему? Вовсе не потому, что я такой уж замечательный, просто… (Смеясь.) Каждый понимает, что он дурак. А, видя глупее себя, то есть меня, так всегда радуется: «Вот дурачок к нам пришел!» Поверь мне, никто лучше не сыграет дурака, чем харАктерный артист! И все, и нет проблем, ни один ни в чем не откажет… В общем, сделал я ему квартиру. А он немного погодя, видимо, в знак благодарности, повысил зарплату всем. Кроме меня. Вроде ты и так богатый. Одно, второе, третье… А потом дошло до того, что меня стали править. Это ужасно. Это болезнь всех редакторов – думают, что они пупы земли, поэтому имеют право вмешиваться в твои материалы! Смешно сказать, но я в «Комсомолке» проработал всего один день! Был там тогда такой Мамонтов, на должности шеф-редактора, кажется. Так он мне, знаешь, как говорил? «Я – Мамонтов! Вы это понимаете? Еще раз повторяю, моя фамилия – М-а-а-монтов!» Один мой материал вышел правленый, смотрю – за следующий садится. Я развернулся да дверью хлопнул. (Смеясь.) Это ж надо – «мое имя М-а-а-монтов!» Боже мой, куда уж нам до вас… Ноги моей там больше не будет! Да и не только там. Я решил больше не возвращаться в места, не связанные с актерством. Никуда и никогда. Только кино и театр!

– А радио? Ведь было и оно еще в тот период…

– Да, но с двух радиостанций я ушел сам, а с третьей меня выперли. Причем по «Гэллап Медиа» я на этой третьей был №1, не было равных моему «Шоу шута»! Но однажды ко мне в партнерши пришла блистательная Лолита Милявская. Знаешь, она гений просто! Я нарадоваться не мог, это был просто пир для меня. Лола… ну, не знаю, это суперимпровизатор, фантастическая артистка! Увы, вот только нереализованная до конца, я считаю. Но сейчас не об этом. Она тогда женихалась с одним криминальным авторитетом по имени Арнольд. И он вдруг как-то мне заявил: «Ты не будешь с ней работать». Так это жестко, без возражений. Я ошалел, говорю: «Ты знаешь, я ничего не боюсь, и я буду с ней работать!» – «Нет, не будешь, я сказал!» – «Буду, еще как буду. Лолочка, приходи завтра на эфир, как ни в чем не бывало. Я буду ждать». На следующий день подхожу к студии, а меня не пускают. «Программа ваша отныне закрыта, – говорят, – а вы сами уволены. И больше мы в ваших услугах не нуждаемся». Три года я туда приходил, мне было безумно печально, безумно жалко… А Лолита с Арнольдом вскоре рассталась.

– И последнее… С кем все-таки из своих коллег вы с удовольствием выпьете в свой день рождения на брудершафт?

– Понимаешь, актеры ведь не дружат между собой. Никто. И ни с кем. Еще тот же Высоцкий говорил: «Чем дальше звезда от другой звезды, тем она ярче». Это простые люди дружат, а актеры… Это нереально, поверь мне. (Улыбка.) А как же зависть к успехам других? Она ведь все равно есть, она существует! Выходишь на сцену – одного лучше принимают, другого так себе. И все, и пошло, самолюбие взыграло, и вот она вам зависть. Так что все эти улыбочки, сладкие поцелуйчики, сахарные комплиментики — все это так… наигранная мишура. Маски!

– Хотите сказать, клубок целующихся змей? А-ля шоу-бизнес?

– Ты опять о нем? (Смех.) Брось ты, какой там шоу-бизнес?! Бизнес, может, и есть у нас, а вот шоу точно нет.