Ребенок в СИЗО. В Чите 16-летнюю школьницу судят за терроризм и экстремизм

Шестнадцатилетняя школьница Лиза* (имя изменено) из Читы стала фигуранткой одних из самых тяжелых статей в России — призыв к терроризму (ст. 205.2 УК) и экстремизм (ст. 280 УК). Вдобавок ко всему этому девятикласснице вменили и статью о вандализме (ст. 201 УК). Из-за надписи на стене и постов в соцсетях девушка и ее 19-летний приятель сейчас находятся в СИЗО. В январе 2023 года «Российская газета» опубликовала их имена в перечне террористов и экстремистов. По некоторым данным, это первый за всю судебную практику случай, когда несовершеннолетнюю школьницу отправили в СИЗО за подобные преступления. Наши коллеги из CHITA.RU узнали подробнее о девочке, разобрались, что именно и почему она сделала, и пообщались с ее близкими.

Страницу Лизы удалось найти в соцсетях. Видно, что девочка активно самовыражалась через субкультуру, что свойственно многим подросткам в столь максималистском возрасте — носила яркие бирюзовые дреды, пирсинги, неформальную одежду с множеством нашивок и, судя по всем постам, относила себя к движению панков и антифашистов. Весь образ яркий, но не агрессивный.

В анкете во «ВКонтакте» девочка пишет: «Главное в жизни — совершенствование мира, а главное в людях — смелость и упорство». Также указаны любимые книги: «антиутопии всех мастей, модернизм и его поджанры начала XX века, некоторые классические романы». Последний пост на стене — надпись «Люблю жить» и приложенные видео c концерта на небольшой сцене, где Лиза играет на барабанах.

Лиза училась в 9-м классе школы № 49 в Чите. По словам ее знакомых, была очень умной и ответственной ученицей, училась на отлично, побеждала в олимпиадах, проходила дополнительные курсы и имела карточку волонтера. После учебы мечтала стать журналистом. Семья девочки полная, очень приличная и обеспеченная. Конфликтов в семье не было, а, судя по многочисленным семейным фотографиям в соцсетях, отец души не чает в своей дочери и держит ее фото на своих аватарках. Нам удалось найти и пообщаться с отцом девочки.

— Развитый ребенок, очень умная. В садовские годы в предшколу ходила, занималась фигурным катанием и танцами, центральную художественную школу окончила. И маслом, и любыми красками картины хорошо пишет. В школьные годы не приходилось даже домашнюю работу помогать делать, она самостоятельно отлично училась, принимала участие в школьных мероприятиях. С одноклассниками и учителями никогда никаких проблем не было коммуникабельных. Сама по себе она достаточно скромная, не выскочка. Добрейшей души человек, она даже таракана бы не задавила, очень отзывчивая, порядочная и воспитанная, — говорит папа.

Мама ребенка отмечает, что Лиза очень интеллектуально развита:

— Вы бы видели ее библиотеку. Она любит философию, знает историю и литературу. Она всегда была гордостью школы.

Судя по странице в ВК, девочка увлекалась нанесением татуировок, а одно из главных ее хобби — музыка. Причем рок любых жанров — и русский, и зарубежный, и старый, и новый. Отец говорит, что с раннего детства она играла на укулеле, потом перешла на акустическую и электрогитару, а в последние несколько лет увлеклась барабанами.

Учителя по барабанам тоже удалось отыскать. Он также очень положительно описал ребенка.

— Милая, тихая, скромная девочка. На концерты ходила, тусовалась всегда со своей компанией. Сама потом в группе играла рокешник какой-то. Яркая такая, но не гиперактивная, знаешь, а такая, вдумчивая, — рассказывает педагог.

Благодаря музыке родилась небольшая рок-группа. Известна она была только в узких кругах, и то, похоже, нешироко. Лишь пару раз они давали небольшие концерты. В этой же рок-группе фронтменом был ее друг и будущий подельник, на тот момент 19-летний Андрей С.* (имя изменено). Отец лично познакомился с С. и рассказал, что он и его дочь заобщались в интернете.

— Он каким-то образом в соцсетях на нее вышел, видя какие-то ее паблики про музыку и так далее. В общем, они изначально на музыкальной теме, но и в целом были общие интересы.

По словам отца, позже С. предложил девочке создать паблик в интернете, основанный на их общих идеологических левых интересах. Именно их содержание и ляжет в основу будущего дела.

— Она историю отлично знала. Различные исторические труды читала, художественную литературу. У нее более гуманитарный склад ума, она и сочинения хорошо пишет. И вот это начали они вот эту группу вести во «ВКонтакте», потом в «Телеграме». Она там что-то накидывала, всякие статейки. Потом мы в Хабаровске жили в 2022 году полгода примерно. Она оттуда посты посылала, а он одобрял: «Публикуем».

Знакомые обвиняемых указывают, что они были близкими друзьями, но не были парой.

Как рассказал адвокат, в декабре 2022 года Лизу и двух ее приятелей задержали сотрудники ФСБ за граффити на заборе в гаражном кооперативе прямо на месте. Они написали на заборе антигосударственный лозунг. В компании с ней был 19-летний Андрей С. и еще один молодой человек около 20 лет. Последний также проходит по делу, но он меньше всех принимал участие в незаконных действиях, а потому сейчас остается на свободе.

По словам адвоката, надпись была небольшая, меньше формата А4, и находилась в непроходимом месте. При этом одним из доводов спецслужб было то, что эти граффити находятся недалеко от детского спортивного центра и гимназии № 12 и мимо надписи могут ходить другие дети. Когда ребят поймали, сотрудники повели их в 12-ю гимназию, чтобы допросить в присутствии местного школьного психолога. После этого было возбуждено дело и им дали подписку о невыезде.

Позже, по всей видимости, после изучения мобильных телефонов — к обвинениям добавилось и оправдание терроризма, как раз из-за их публикаций в интернете и в их пабликах.

— Уголовное дело по статье «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма» возбуждено в ноябре по факту оправдания диверсий на железных дорогах, «рельсовой войны» и поджогов военкоматов на почве проводимой спецоперации, — говорил нам источник из правоохранительных органов.

На странице девочки видно, что она следит за политикой, а в сообществах помимо групп с рок-тематикой появляются паблики с левым уклоном — и коммунистические, и анархичные. То же и в фотографиях, что в целом бьется с образом неформала-подростка.

В основу уголовных дел Лизы легло то, что она не поддерживала проводимые Россией боевые действия на Украине. Через месяц после мобилизации она поделилась в соцсетях ссылками на свои паблики. Содержание их по большей части новостное, есть и заметки в защиту бездомных животных, и публикации о недопустимости таких вещей, как фашизм, нацизм, наркотики, социальное неравенство. Видно, что ребята занимались и общественно полезными вещами: устраивали уборку мусора возле машзавода, закрашивали в городе рекламу наркотиков. Удалось найти подростка из их компании, который отметил, что канал по сути своей не более чем подростковое увлечение.

«Информационный ресурс, направленный на ознакомление с левыми идеологиями, ставящими на первое место свободу, равенство и взаимопомощь», — говорится в описании одного из каналов.

Родители не знали о группах Лизы, она не давала читать это и скрывала. Узнали они о пабликах, только когда уже ознакомились с материалами дела.

— Они были недовольны по некоторым аспектам властью и так далее. Потом, когда началась СВО, они были недовольны конкретно уже в этом плане, что наши ребята молодые гибнут. То, что касается вменяемого им терроризма и экстремизма — у них ни у того, ни у другого умысла к какому-то действию даже не было. Никаких терактов они не одобряли, они были против любой гибели — мирного населения или органов власти. Это ничего не подразумевалось. Они только были против, чтобы ребят отправляли на СВО. Большую часть информации из пабликов Лиза просто из других источников в интернете репостила. В том числе и эти новости про подрывы железнодорожных путей. Но к этому призывов не было. И вот когда начались поджоги военкоматов, они тоже это репостили. Опять же без призывов, а просто с посылом, чтобы предотвратить то, что наши ребята погибали. Никаких абсолютно террористов, человеческих жертв, они ничего это не подразумевали. Наоборот, главный принцип ребят — отсутствие любых жертв. И больше они просто из различных источников копировали, ну где-то там и свое мнение вставляли. У них такие взгляды были, больше коммунистические, что ли, — чтобы не было олигархов, чтобы люди были равны, а то вот сейчас у нас, мол, есть слишком богатые и слишком бедные, инвалидам чтобы помощи больше оказывалось. У них посыл-то, он такой, человеческий, нормальный. Просто вот эти все трактовочки Следственного комитета, там их почитаешь, аж жутко становится, какие они там злодеи, грубо говоря, — рассказывает отец.

Как говорит отец, его дочь и С. испугались уголовного преследования и в январе 2023 года решили тайно уехать из России. Родители не знали об этом и были шокированы. Силовики поймали Лизу в Иркутске, а Андрея — в Омске.

— Мы, естественно, ничего об этом не знали. Лиза нам сказала, что у нее подружка живет на КСК, и она собирается уезжать жить в Санкт-Петербург. Отпросилась с ночевкой к ней, что у них там, мол, прощальная встреча перед отъездом. Мы ее отпустили. Вечером ей звоним, к ночи звоним — она не отвечает. Мы уже забеспокоились. Нашли телефон подружки — там тоже не отвечают и на следующий день утром не отвечают. Ну всех друзей обзвонили — нигде найти не можем, никто ничего не знает. На следующий день в три или в четыре часа дня я уже обратился в Северный отдел полиции с заявлением о пропаже. Через пару дней уже Следственный комитет на нас вышел и сказал, что их нашли в других городах.

Ребят привезли обратно в Читу, Лизу поместили в изолятор временного содержания (ИВС) на трое суток. Затем суд, который назначил девочке домашний арест, а Андрею — СИЗО. Там он находится больше года — с января 2023-го — и остается там до сих пор.

На очередном суде родители просили смягчить меру пресечения с домашнего ареста на запрет определенных действий, чтобы Лиза могла дальше посещать школу — всё это время из-за ареста она не могла это делать и пропустила целый учебный год. Суд пошел навстречу, и девочка повторно пошла в 10-й класс.

Одно из основных требований при запрете определенных действий — чтобы подсудимый с 20:00 до 06:00 находился дома. В СИЗО ребенка заключили из-за опоздания домой на несколько часов с юбилея мамы.

— В начале марта у ее матери, у моей жены, был юбилей — 45 лет, мы пошли в ресторан в центре Читы. А ей с 8 вечера дома надо быть. С полвосьмого начали такси вызывать с ресторана «Забайкалье», чтобы Лизу с младшей дочерью домой отправить, а младшей дочери шесть лет, там нужно детское кресло. Такси не едет, и не едет, и не едет. Знакомым звоню, никто не может отвезти. Пешком не пойдешь — очень далеко и уже стемнело. Ну и в итоге мы с опозданием пришли домой поздним вечером, и к Лизе на следующий день инспектор приходит — браслет (электронный браслет надевают на обвиняемого под домашним арестом, он позволяет отслеживать передвижения человека с помощью системы ГЛОНАСС или GPS. — Прим. ред.) зафиксировал нарушения, — говорит отец. — Вызывают в суд. Мы показывали фотографии с указанием времени, что вот мы все вместе на юбилее, что это первое нарушение за такое продолжительное время. Так просили, говорили, что да, виноваты, нарушили. Думали, на крайний случай самое худшее — опять домашний арест вернут. И в суде мы никак не ожидали, что в СИЗО определят.

По словам адвоката, когда огласили приговор и на девочку надели наручники, ее лицо побелело, она была в ужасе. Родители были в шоке.

— Никто не ожидал такой ситуации. Мы боролись до последнего, — сказал адвокат.

Дело возбудила ФСБ, школьницу судит военный суд в закрытом режиме, а решение принимает выездная коллегия из трех судей. С 11 апреля она находится под стражей, с тех пор с родителями она не виделась и не созванивалась. Только письма. В них она делится переживаниями и говорит, что скучает по родителям и музыке. Лизу определили в двухместную камеру, ее соседка — 16-летняя девочка, осужденная по статье 105 УК РФ (убийство).

— Держится, надеется, что это ненадолго. Там двухъярусная кровать, помещение маленькое, холодильник небольшой, куда-то там телевизор выходит смотрит, книжки какие-то маленько дают, рисует там, — говорит отец.

Основной суд был в январе. Следующее заседание перенесли на апрель из-за того, что эксперт, который оценивал паблики с точки зрения призыва или оправдания незаконной деятельности, сделал общий вывод по всем опубликованным постам. Прокурор запросил, чтобы на каждую статью в отдельности было экспертное заключение.

Адвокат поделился своими впечатлениями о девочке в целом и о ее поведении в суде. По ее словам, ведет она себя очень интеллигентно и хорошо говорит. В суде она отвечает на все вопросы, ведет себя уважительно по отношению к суду, в содеянном раскаивается.

— Оцениваю ее абсолютно положительно. В суде она вела себя корректно, с уважением, спокойно, но, видимо, настраивалась. Человек просто сильно запутался, от слова совсем. Там ребенок, просто ребенок. Человек она нормальный, адекватная, образованная, нормально разговаривает, культурно подкованная. Она может сказать всё, что хочет, интеллигентным языком.

Адвокат считает, что Лиза по большему счету попала под влияние своего старшего товарища Андрея С. и оказалась не в то время не в том месте. А отец девочки уверен, что ни Лиза, ни С. не осознавали даже малейших последствий своих действий, а если бы знали всю тяжесть, то никогда бы этого ничего подобного не делали. Об этом же, по словам адвоката, сама девочка сказала и в суде.

Отец считает, что в школах детям не доносятся и не объясняются риски.

— Я отталкиваюсь от того, что у нас вроде как свобода слова. Никакого по факту криминала они не сделали, но в связи с событиями вокруг СВО и по незнанию всех последствий, насколько всё очень-очень строго... Они, естественно, этого бы абсолютно ничего вообще не делали. Ну а тут еще и юношеский максимализм и так далее. Конечно, я считаю, что очень всё жестко, и что, если бы в школах детям всё это, где-то в СМИ доносилось, что так нельзя, за это вот такое может быть, подобных случаев было бы меньше. Подростки ничего не знают. Да даже мы, взрослые, не знали таких последствий. Понятно, с точки зрения всего законодательства, естественно, вроде они всё правомерно делают, но очень-очень уж строго. Ну предупредили бы, посмотрели... А то, что они из страны захотели уехать, так они просто испугались. Испугались, что их в тюрьму посадят, и попытались сбежать. Я сам был в шоке, что она даже не предупредила. Естественно, если бы предупредила, мы бы ничего не разрешили и подписка и так далее, но получилось, как получилось. Страшно всё это, — говорит отец обвиняемой.

Максимальная санкция по части 2 статьи 205.2 УК РФ (призыв к терроризму) предусматривает лишение свободы на срок от пяти до семи лет, по статье 280 УК РФ (экстремизм) лишение свободы до четырех лет. Из смягчающих обстоятельств возраст обвиняемой и признание вины.

Мы попросили адвоката оценить, возможно ли такое, что может быть реальный срок, и какой у него прогноз по итогам дела. Защитник рассчитывает на условный срок.

— Мы читали когда обвинение, там черт ногу сломит. Я понимаю, что это Следственный комитет, сам бывший сотрудник, и я понимаю ситуацию. Но ребенка жалко. Здесь ни к прокурору, ни к судье в голову не залезешь. Тем более, я повторюсь, судебной практики нет. После последней ситуации (заключения в СИЗО. — Прим. ред.) — это вообще караул. У меня просто в практике было, когда человек, нарушая арест, ехал из Читы в Красноярск, из Красноярска в Новосибирск, из Новосибирска в Хабаровск, и потом ему говорят: «Ты нарушил режим». Он такой: «Ну да, и что?» А здесь человек раз нарушил, причем несовершеннолетний, и его сразу в СИЗО. Ну это маразм какой-то, — говорит адвокат.

Отец рассчитывает избежать и условного наказания. Он надеется на штраф:

— Вроде бы от трехсот до миллиона. Надеемся на штраф. Условку тоже бы не хотелось, не говоря уже о каком-то реальном заключении.

Отец отмечает, что всегда воспитывал девочку с уважением к Родине и прадедам, и Родину она действительно любит. По иронии судьбы, прадед Лизы был почетным сотрудником управления ФСБ Читинской области. На здании управления в его честь висит мемориальная мраморная доска.

— Он погиб на Великой Отечественной войне. Второй ее прадед по маминой линии тоже на войне погиб. То есть у нас патриотизм-то в крови. Мы с Лизой с раннего возраста ни одного 9 Мая не пропустили. Ходили на Мемориал, наши оба деда тоже там отражены на этих мраморных табличках. Мы гвоздики возлагаем, пилотки надевали. На 9 Мая мы с моей бабушкой, царство небесное, туда каждый год ходили. И сейчас с младшей дочкой ходим, — рассказывает отец.

Родители считают, что вся эта трагичная ситуация — по большей части результат неокрепшей детской психики, чрезмерного подросткового максимализма, неосознанной тяги к бунтарству. Тяжелее всего маме Лизы, она корит себя за то, что ее ребенок оказался в такой ситуации, жалеет о недостаточной близости и доверии, которое и так было в семье, но, может, будь его чуть больше, это могло бы предотвратить беду. Плачет каждый день по девочке и ее маленькая 6-летняя сестренка.

— Слишком уж близко к сердцу восприняла она события СВО, не поделилась со мной мыслями и оценкой. Я ей пишу каждый день. Благодаря ее письмам держусь. У меня совсем нет сил. Жду со страхом и надеждой суда.