Ираклий Пирцхалава, музыкант: «На ТВ предлагают играть или звезд, или кавказцев, а мне не интересно ни то, ни другое»

Выпускник «Фабрики звезд-2» Ираклий Пирцхалава стал популярным после мелодичного хита «Вова-чума». За ним последовали не менее успешные «Лондон–Париж», «Время» и «Капли абсента». Но немногим известно, что Ираклий был участником ранее популярного коллектива «Тет-а-тет» и клубным тусовщиком. И вообще, активно продвигал хип-хоп и R&B-культуру в массы. Короче, и до «Фабрики звезд» творил историю российского шоу-бизнеса в первых рядах. Ираклий – человек серьезный, глубоко верующий и правильный, в чем я смогла убедиться после встречи с певцом.

– Ираклий, в 16 лет вы записали свою первую песню на профессиональной студии. Именно в это время вы увлеклись хип-хопом?

– Хип-хопом я увлекся чуть раньше. Но я с 13 лет танцевал у Богдана Титомира. А в 16 я эволюционировал до записи своих песен в студии, у меня была своя банда «Олигарх», которая читала рэп, играла в баскетбол во дворе и собирала всю тусовку уличных баскетболистов во дворе. Это была тусовка, которая объединяла и танцы, и музыку, и спорт. Все вместе!

– А как вы вышли на Богдана Титомира?

– По центральному телевидению был объявлен конкурс, а Богдан Титомир был чуть ли не самым культовым персонажем того времени. Пришло огромное количество людей – около пяти тысяч человек только на первый отбор. Выбрали шесть человек ребят, в число которых вошел и я, и двенадцать девочек. Так мы попали к Титомиру.

– Ираклий, вы работали на радио «Хит FM» ведущим программы «Шоу клубных перцев». Нравилась профессия радиожурналиста?

– Да, у меня была авторская программа на радио. Это было весело и интересно, потому что лучшие клубные диджеи и коллективы, которые приезжали в Москву, были у нас на радио в «Light-шоу». И общение с ними было удивительным и интересным.

– Видеоклип на вашу песню «Так не бывает» снимался целых 37 часов. С чем связан именно этот объем потраченного на съемки времени? Или это – стандарт?

– Видеоклип снимался два съемочных дня, я не считал количество часов. Но мне показалось, что отработали мы более двух суток!

– В вашей биографии была группа «F.T.»…

– …Это и была моя первая хип-хоп-группа. Дальше была «White hot ice».

– И «Клык и Купорос»?

– Да.

– В этот период вы и стали специалистом-хип-хопером?

– Думаю, что да.

– Проект «Тет-а-тет», участником которого вы были четыре года, часто гастролировал?

– Да, около того. Потом к нам потух интерес, и коллектив развалился. У людей изменился интерес к музыке и пению, поменялись вкусы. В этом нет ничего страшного. Все правильно. Все идет своим чередом. Наверное, проект изжил себя, и я рад, что все так произошло, как произошло. Хотя на тот момент было очень жалко, что группа распалась.

– А c известным музыкальным продюсером Матвеем Аничкиным, основавшим «Тет-а-тет», как сейчас складываются отношения?

– Мы никоим образом не пересекаемся и не сотрудничаем, но у нас остались прекрасные воспоминания и приятное отношение друг к другу. Иной раз даже видимся с ребятами. Вот с Джеффом мы остались партнерами по бизнесу. Делали R&B-вечеринки, которые сейчас хорошо «поднялись» в России. Мы начинали их делать в Москве, он был диджем, а я – промоутером. На первых вечеринках, которые мы делали в достойных клубах, у нас тусовались такие люди, как начинающий Тимати, которого на тот момент не пускали в клуб. Поскольку ему не было еще восемнадцати лет, а всего пятнадцать... Мы за него «впрягались» тогда, чтобы его пропустили. Приезжали к нам и Dino МС, «Bad Balance», «Tax Blues» и вся сегодняшняя R&B-тусовка. Да кого у нас только не было! Абсолютно все!

– Ираклий, я знаю, вы были продюсером хип-хоп-сборника в одной крупной столичной фирме грамзаписи. В чем заключалась ваша работа?

– Это был абсолютный проект «Тридцать три of challenge». Кстати, группа «Клык и Купорос» в 1998 году стала чемпионом по уличному баскетболу в VIP-турнире. И мы выпустили сборник московских и питерских хип-хоп-коллективов, где я был продюсером этого всего мероприятия. Ой, это было триста лет назад!

– Но, насколько я понимаю, работа продюсера заключается в том, чтобы грамотно выпустить альбом?

– Конечно, непосредственно работа продюсера над сборником, сбор материалов, основной концепции и организация процесса были на мне.

– Увлекаясь стилем R&B, вы имели отношение к «черным тусовкам»?

– До того, как мы начали серьезно заниматься R&B-вечеринками, проходившими в начале 90-х годов в клубах, организованными афроамериканцами, все было на низком уровне. Кроме меня и Джеффа у нас еще играл диджей Dlee и еще нескольких тусовочных ребят из «черных». Вообще, есть в музыкальной культуре понятие – «черная музыка». Это – соул, R&B, джаз, фанк, – это все то, что возникло от «черных», но уже стало интернациональным – «белым», «желтым», «красным»… Не важно! Все уже влюбились в эту музыку и исполняют ее. Также мы делали «Фестиваль «черной» музыки», фестиваль именно так назывался. Приезжали MC, музыканты, солисты, диджеи из разных стран проводили открытый чемпионат Москвы по уличным танцам, где собирались лучшие танцоры со всей Европы.

– Так, благодаря вашим организаторским способностям, четыре года подряд в Москве проходили и «Black music festival», и открытый чемпионат Москвы по уличным танцам, на который собирались танцоры разных стилей не только из Европы, но и со всего экс-СССР?

– Да. Но вечеринки делались намного дольше – около пяти-шести лет, сейчас я уже точно не помню.

– Вы специально арендовали площадки под проведение мероприятий и договаривались с властями?

– Сейчас система договоренностей и очередность уже не важна, остается факт.

– Но у вас еще оставалось время на должность арт-директора в клубе «Галерея»!

– Я готовил также вечеринки, поэтому мне не составляло труда все это совмещать.

– Если бы Макс Фадеев не предложил вам запись альбома после «Фабрики звезд», чем вы бы стали заниматься?

– Сложно сказать, только господу богу известно, что будет и когда. Но, по-любому, точно могу сказать, моя профессия бы была все равно связана с музыкой.

– На одном из благотворительных футбольных матчей команды «Старко», проходившем в Казани, где вы были нападающим в игре между правительством Татарстана и сборной российских звезд политики и эстрады, разгорелся нешуточный бой, в ходе которого вам сломали ногу. Долго восстанавливались?

– К сожалению, иной раз люди не совсем адекватно воспринимают эти благотворительные матчи. У нас с командой «Старко» была цель – помочь больным деткам получить деньги на операцию. За последние несколько лет были собраны огромные средства, сотням и тысячам детей была оказана помощь. Это волшебно, прекрасно, ты понимаешь, что делаешь это не зря. А некоторые люди… воспринимают игру как спортивный момент, в котором нужно непременно победить. Но это же больше шоу! Мы же все-таки певцы, и некоторые в команде практически не тренируются. И вообще, не играют в футбол, допустим, в отличие от того же меня. В пылу борьбы были нарушены правила, и так произошло.

Ну и ладно, ничего страшного не случилось. Гастроли пострадали только на ближайший месяц, а потом у меня взыграла совесть. Когда меня выписали из больницы, я сразу же поехал на ближайшие гастроли, несмотря на запреты врачей. Не потому, что я нуждался в деньгах, нет. Только потому, в первую очередь, что концерты были запланированы, и люди ждали в том или ином городе. Вот это не позволяло мне лежать дома. А второй момент – компания теряла деньги. У меня была ответственность перед компанией, которая вкладывает деньги. Я очень люблю и уважаю тех людей, с которыми работаю, и благодарен им за многое добро, которое они для меня сделали. К этой же компании относится и Макс Фадеев.

– Ваш единственный сольный альбом – «Лондон–Париж»?

– Пока да. Но в скором времени выйдет мой второй альбом, он уже практически готов. И по звучанию я эволюционировал, и по нескольким песням, которые будут хитами реально, я понимаю, что второй альбом сильнее, чем первый. Мне так кажется. К тому же большую часть альбома я лично продюсировал музыкально, да и песни в большей степени написаны мной. И я – сам себе продюсер в музыкальном плане, что мне приносит удовольствие, несмотря на огромные энергетические критические затраты.

– Чем была навеяна песня «Сны»?

– Воспоминаниями. И причем не было песни оригинальнее о воспоминаниях, которые приходят к нам в снах.

– На данный момент ваши постоянные авторы Макс Фадеев и Ирина Секачева для вас песен уже не пишут?

– Не пишут. Я сам пишу и продюсирую песни. Если мне нравятся песни некоторых авторов, я их беру. Я мог бы обращаться к Ирине, но пока мы не сотрудничаем. Это момент такой, необязательный. Хотим – делаем, не хотим – не делаем.

– Ираклий, вы поработали во многих музыкальных стилях. И все-таки, вам ближе хаус, R&B, latino или романтические баллады?

– Я не ограничиваю себя в стилях. И вообще, эти ограничения придуманы! И разборчивость придумана людьми, которые хотят от этого что-то выиграть. Я с самого детства любил музыку. И слушал разнообразную музыку. Не могу себя ограничивать. В моем новом альбоме – как раз разнообразие в стилях, есть песни, которые вообще не подходят ни в какие стилистические рамки, просто красивые медленные песни.

– Но раз в детстве вы занимались симфонической музыкой, играя на скрипке…

– …Я занимался на скрипке, но мне нравились больше даже в детстве джаз, соул, где мне импонирует вокал, мне больше нравится классический оперный вокал. Он более с душой, он более актуален по времени, он более красив, это мое субъективное мнение. Но, опять же, я люблю классику, но постольку-поскольку. Я просто восхищаюсь классическими произведениями, но все равно это, как позавчерашний день… на дворе 21 век, а мы – современные люди. Мне нравятся музыкальные эксперименты, которые происходят сейчас. Вроде бы все семь нот использованы на тысячи миллионов раз, но при этом в звучании… или же в синтезе стилей какие-то новшества появляются. Иной раз людям консервативным они кажутся примитивными, но на самом деле, если вникнуть, можно найти музыку даже в ударе ложки о стакан.

– У вас была мечта – сыграть в кино. И в сериале «Не родись красивой» вы сыграли самого себя. Режиссером сюжета выступил муж звезды сериала Нелли Уваровой, Сергей Пикалов. Итог вам понравился?

– Я вас умоляю! Дело в том, что я не считаю, что я прям вот... взял и сыграл эту роль. Не было мечты сделать это во что бы то ни стало. Получилось – хорошо. У меня была жгучая мечта поступить в театральное училище и закончить его. К сожалению, это не получилось по некоторым причинам. Во-первых, мне необходимо было работу искать в Москве, чем я и занимался. Сейчас я отказываюсь от многих ролей, которые мне предлагают, потому что они мне не очень интересны. Просто пришла инициатива, а мы дружим с теми людьми, которые снимали этот сериал, и я не стал отказывать им в участии. Но обычно мне предлагают играть или звезд, или кавказцев. Мне не интересно ни то, ни другое. Если, конечно, нет какого-нибудь интересного момента внутри сценария. То, что я попал в этот сериал, это только потому, что я дал согласие. А вообще, я могу и имею право быть несколько разборчивым.

– Год назад вы стали записывать национальные грузинские песни в современной обработке дуэтом со своей мамой Наной, а после – сняли клип на грузинскую народную песню «Сакартвело Ламазо». Цените свои корни?

– Да, моя мама мингрелка. Мы с ней записали мингрельскую песню. Песни, которые пели наши пра-пра-пра-прадеды, мне нравятся. Я люблю свои корни, почитаю их, люблю те песнопения. Они приобретают волшебное звучание в новой обработке, в новом синтезе. Я очень переживаю те моменты, которые сейчас, к сожалению, происходят между нашими двумя странами, и надеюсь на понимание русского народа относительно того, что... они должны понимать, что политики и люди – это совершенно разные вещи. Политика и культура – это разные вещи. И не надо в одну обойму это скидывать, потому что люди не могут отвечать за политиков, более того, не могут даже вмешаться в их деятельность. И обсуждать кого-то, отворачиваясь от культуры, смысла нет. Нас все равно объединяло, объединяет и будет объединять многое – вера, дружба на многое количество веков. Нам, православным, сейчас дано испытание, которые мы должны достойно пройти и выдержать. Так происходит, что нас ссорят! Я думаю, что время все расставит на свои места. С болью в сердце я тоже переживаю.

– Когда я готовилась к интервью, ваша пиар-менеджер предупредила меня, чтобы не было вопросов о политике. Из-за ситуации на границе с Осетией журналисты стали часто спрашивать ваше мнение?

– Очень хочется рассуждать правильно, но я не являюсь политологом и профессионалом в этом. Не могу оценивать правильно действия политиков, потому что все равно я имею ту информацию, которую нам дает телевидение, а я не уверен, что нам «дают» все. И все эти шахматы, в которые политики заигрались, они перешли уже грань дозволенного. Они забывают, что они теряют не пешек и не коней, а люди гибнут! Люди!

– И последний вопрос. О чем вы мечтаете в карьере? И о чем – в личной жизни?

– Я – перфекционист, все время стремлюсь к лучшему. В карьере хочу всегда идти в перед. А в личной жизни, конечно же, всему свое время. Я не тороплю события, на все воля божья, и я полностью доверяюсь желанию Господа. Я могу не знать, а мои капризы, что… я хочу быть женатым и иметь сорок пять детей, а еще одновременно – небольшую футбольную команду, – это капризы. Я люблю Бога и надеюсь, что он меня тоже любит. И никто кроме него не знает, что для меня будет лучше. Поэтому, надеюсь на лучшее. (Смеется.)